жизнь должна быть сладкой, а кофе - горьким
читать дальшеЯ - анорексик. Это о многом может сказать? Никто кроме нас самих не поймет значение этого слова. В справочниках анорексия - это психическое расстройство, это болезнь. Так говорят те, кто никогда не был причастен к подобному. Анорексия - это не болезнь. Это стиль жизни, возможность существовать ради себя, а не своего желудка, возможность быть уверенной в том, что из новых брюк 34-го размера не будет висеть ни грамма лишнего жира, возможность чувствовать себя тонкой веткой, а не громоздким стволом. Это возможность лететь. Анорексия - это безграничная любовь к себе. И она заставляет нас любить себя еще больше.
Она заставляет отодвигать тарелку, полную дымящейся ароматной жидкости, и покупать за бешенные деньги помаду, а не супердорогой десерт в ресторане.
Медики говорят, что булимия - производная анорексии. А мы бесимся и захлопываем справочники. Булимия - болезнь слабовольных, закомплексованных, несчастных людей. Булемиков можно только пожалеть. Анорексикам можно лишь позавидовать.
Она научила меня пить экспрессо в самых презентабельных кафе города, покупать мыло с запахом шоколада вместо его поглощенгия. Она научила меня холить и лелеять свое волшебно - тонкое тело, игнорируя переодически появляющиеся боли в позвоночнике и животе. Она гладит меня по голове каждую ночь, когда сны уже стирают грань между бытием и фантазией. Теперь сны стали чем-то недоступным, непонятным. Мои сны похожи на тончайшее батистовое покрывало пастельных, бирюзовых и розоватых, кремово-лазурных оттенков. Она укрывает меня этим покрывалом как фокусник - пустую шляпу. Дарит мне мимолетные секунды-сделать два-три свежих глотка - и заставляет просыпаться в 5.30 без моего согласия, сдергивая с шелковистых век свое волшебное покрывало.
Могу ли я обвинить Ее? Мне не в чем обвинять - я могу только благодарить эту волшебницу за сделанное. За свое выточенное белоснежное тело, за прозрачную чистую кожу, за невесомость рук и костей, лишенных жировой прослойки... За любовь, которую Она показала мне, став жестокой подругой и прекрасным опекуном, ведя меня в свой стерильный, эфемерный рай...
Я кормлю знакомых своими тортами с воздушным бисквитом и наваристым шоколадным кремом. Вегетарианскими рагу и фруктовыми салатами. Приготовленное для меня, я бережно складываю в кулечек и отношу к мусоросборникам. И каждая клетка разрывается от восторга - я опять отказалась. Это уже не бывает трудно - запах пищи все чаще не вызывает ничего, кроме тошноты.
В какой-то мере я - загнанный зверь. Я не могу начать есть как обычные люди, вздрагивая с каждым проглоченным кусочком. Я не могу не скрывать Ее от окружающих, а для этого я борюсь с тошнотой и пытаюсь хоть раз в неделю съесть что-нибудь у всех на глазах. И я горжусь Ею, так бережно выращиваемой в моем нутре, хранимой от губительных жиров...
Я стала для нее бревном, в котором ремесленник усмотрел изящную грань-с болью и проклятиями это бревно расставалось со срезанными лепестками древесины, и, о чудо, однажды открыло в себе то самое, что ремесленник так долго искал в сыроватом деревянном нутре.
До недавнего времени я не читала сайтов подобно вашим. Это казалось чем-то глупым, пустым, ненужным. Я жила своими мольбертами и красками, перчащим порошком пастели и угля. Пока Она не нашла меня. Анорексия... Красивое имя для Идеала. Прекрасное имя с прекрасным нутром. Остальные могут кусать локти, сквозь зубы говоря нам о нездоровой бледности и худобе. Мы снисходительно улыбнемся и продолжим свой путь - они слишком разные для нас.
Очень скоро все может кончиться. Я могу стать слишком идеальной, слишком нематериальной для нашего грубого мира. Я понимаю это и хочу жить здесь. Или вечно лежать под ее розовато-пастельным покрывалом. Жажда к жизни пробивается сквозь вздутые каппиляры свежим ключом и заглушается Ее соблазнительным шепотом.
Она заставляет отодвигать тарелку, полную дымящейся ароматной жидкости, и покупать за бешенные деньги помаду, а не супердорогой десерт в ресторане.
Медики говорят, что булимия - производная анорексии. А мы бесимся и захлопываем справочники. Булимия - болезнь слабовольных, закомплексованных, несчастных людей. Булемиков можно только пожалеть. Анорексикам можно лишь позавидовать.
Она научила меня пить экспрессо в самых презентабельных кафе города, покупать мыло с запахом шоколада вместо его поглощенгия. Она научила меня холить и лелеять свое волшебно - тонкое тело, игнорируя переодически появляющиеся боли в позвоночнике и животе. Она гладит меня по голове каждую ночь, когда сны уже стирают грань между бытием и фантазией. Теперь сны стали чем-то недоступным, непонятным. Мои сны похожи на тончайшее батистовое покрывало пастельных, бирюзовых и розоватых, кремово-лазурных оттенков. Она укрывает меня этим покрывалом как фокусник - пустую шляпу. Дарит мне мимолетные секунды-сделать два-три свежих глотка - и заставляет просыпаться в 5.30 без моего согласия, сдергивая с шелковистых век свое волшебное покрывало.
Могу ли я обвинить Ее? Мне не в чем обвинять - я могу только благодарить эту волшебницу за сделанное. За свое выточенное белоснежное тело, за прозрачную чистую кожу, за невесомость рук и костей, лишенных жировой прослойки... За любовь, которую Она показала мне, став жестокой подругой и прекрасным опекуном, ведя меня в свой стерильный, эфемерный рай...
Я кормлю знакомых своими тортами с воздушным бисквитом и наваристым шоколадным кремом. Вегетарианскими рагу и фруктовыми салатами. Приготовленное для меня, я бережно складываю в кулечек и отношу к мусоросборникам. И каждая клетка разрывается от восторга - я опять отказалась. Это уже не бывает трудно - запах пищи все чаще не вызывает ничего, кроме тошноты.
В какой-то мере я - загнанный зверь. Я не могу начать есть как обычные люди, вздрагивая с каждым проглоченным кусочком. Я не могу не скрывать Ее от окружающих, а для этого я борюсь с тошнотой и пытаюсь хоть раз в неделю съесть что-нибудь у всех на глазах. И я горжусь Ею, так бережно выращиваемой в моем нутре, хранимой от губительных жиров...
Я стала для нее бревном, в котором ремесленник усмотрел изящную грань-с болью и проклятиями это бревно расставалось со срезанными лепестками древесины, и, о чудо, однажды открыло в себе то самое, что ремесленник так долго искал в сыроватом деревянном нутре.
До недавнего времени я не читала сайтов подобно вашим. Это казалось чем-то глупым, пустым, ненужным. Я жила своими мольбертами и красками, перчащим порошком пастели и угля. Пока Она не нашла меня. Анорексия... Красивое имя для Идеала. Прекрасное имя с прекрасным нутром. Остальные могут кусать локти, сквозь зубы говоря нам о нездоровой бледности и худобе. Мы снисходительно улыбнемся и продолжим свой путь - они слишком разные для нас.
Очень скоро все может кончиться. Я могу стать слишком идеальной, слишком нематериальной для нашего грубого мира. Я понимаю это и хочу жить здесь. Или вечно лежать под ее розовато-пастельным покрывалом. Жажда к жизни пробивается сквозь вздутые каппиляры свежим ключом и заглушается Ее соблазнительным шепотом.
-
-
19.11.2008 в 23:40-
-
20.11.2008 в 12:25хороший рассказ, правда?)))
к счастью, не мое произведение)))
но реально помогает...